Осетины - народ на Северном Кавказе, язык которого принадлежит к индоевропейской семье языков. Сами осетины издревле называли себя "ирон адам" - "иронский народ", а свою страну - Иристон. Грузины называли их овси, а страну - Овсети, Осети. Черкесы называли осетин ассами, в русских летописях они известны под именем аланов и яссов . Аланы-овсы расселялись на обширных территориях Северного Кавказа, объединенные в едином государственном образовании - Аланском царстве. Потесненные в ущелья Кавказских гор сперва монголами, а затем войсками Тамерлана, они значительно изменили свой традиционный жизненный уклад. Попав под влияние Грузии и окрепшего в XIV-XVI вв. кабардинского этноса, осетины меняли не только социальный уклад жизни, но и свою конфессиональную принадлежность.

Осетины с большим трудом приспосабливались к новым условиям, обживая суровые горные теснины. У стороннего наблюдателя суровость природных условий, в которых приходилось выживать осетинам, вызывала искреннее сочувствие: "...Страна эта замкнутая и недоступная для влияния внешних врагов по причине высокой ледовитой и снежной горы, на которой лед высотою в 20 и 30 саженей летом; еще по причине тесноты и высоких утесистых скал и рек, больших и быстротекучих... Здесь нет леса за малым исключением... и потому некоторые привозят [дрова и лес] с Черкезской горы, а другие отапливаются кизяком... Плодородность этой страны незначительна, ибо никакие другие другие зерна не родятся, кроме пшеницы, ячменя и овса по причине холода, позднего лета и ранней осени, но и это не засеивается изобильно по малоземелью и скалистой местности, а что сеют, дает весьма обильный и большой урожай, и если ударит град, что бывает тут часто, терпят сильный голод..." .

Расселившись по ущельям Кавказского хребта, к XVII-XVIII вв. осетины образовали пять главных групп, отличающихся друг от друга как в бытовом укладе, так и по диалекту: дигорцы (говорят на дигорском наречии); алагирцы, куртатинцы, тагаурцы (всех их объединяет общий иронский диалект. Южные осетины длительное время входили в состав Грузинского царства, среди них очень рано (IV в.) начало распространяться христианство; однако дохристианские природные верования оказались очень стойкими и в той или иной форме сохранились вплоть до наших дней.

Постепенно кабардинцы завладели всеми выходами на плоскость из занятых осетинами ущелий, и осетины стали платить дань кабардинским князьям. Расположенные на северных склонах Главного Кавказского хребта осетинские общества заимствовали у своих соседей-кабардинцев и общественно-политический строй, и ориентацию на ислам. Наибольшему влиянию кабардинцев подверглись их ближайшие соседи дигорцы, несколько слабее это влияние было на тагаурцев. У куртатинцев не сформировалось детально выработанного деления на сословия, подобно тому, как это восприняли дигорцы и тагаурцы, однако не было и полного отрицания сословного деления. Наиболее удаленные от Кабарды алагирцы сумели сохранить свою родовую демократию, отрицавшую принцип сословного неравенства.

С высшими сословиями осетины связывали бытовавшие на протяжении многих лет предания. Так, например, дигорцы считают, что баделята ведут свою родословную от Бадели, который пришел в Дигорию из Маджара - многолюдного города, построенного в золотоордынскую эпоху и заселенного в основном кипчаками . Европейский путешественник XVI в. И. Штедер писал в своем Дневнике о том, что баделята являются братьями, потомками маджарского хана. Они пришли в Дигорию после разрушения Маджар. Местные жители приняли их как гостей, и они поселились в южной части ущелья. Поскольку они поселились в месте, замыкающем ущелье, то исполняли обязанности по его охране и получали за это добровольные пожертвования от жителей. Эта охрана и собираемая дань сделались со временем наследственной. Вскоре баделята "сделались защитниками слабых семей, приобрели этим расположение народа, снискали себе всеобщее влияние и в результате защиты дигорцев сделались постепенно их властителями" .

Что же касается конфессиональной градации среди осетинских сословий в средние века, то историк Грузии XVIII в. царевич Вахушти, характеризует ее следующим образом: "В старину все они по вере были христианами.., но в нынешнее время... только именуются христианами, что соблюдают великий пост, почитают и поклоняются иконам, церквам и священникам, а во всем другом несведущи... Но в Тагаури, Куртаули, Валагири, Дигории и Басиане главари и знатные суть магометане, а простые крестьяне - христиане, но они несведущи в той и другой вере: различия между ними состоят лишь в том, что кушающие свинину считаются христианами, а кушающие конину - магометанами. Все они почитают идола, которого называют Вачила, ибо они в честь Илии закалывают козла, мясо едят сами, а кожу натягивают на высокое дерево и поклоняются этой шкуре в день [праздника] Илии, дабы он избавил их от градобития и даровал урожай земли" .

Осетинами почитались многочисленные покровители природных стихий. В периоды распространения ислама и христианства среди осетин, для древних божеств изыскивались параллели в пантеоне христианских и мусульманских святых. Уацилла (Еллэ, Илия) - покровитель грома и молнии. Царевич Вахушти так описывает культ Уациллы у осетин: "Все они почитают подобие идола, которого называют Вачила, ибо они в честь Илии закалывают козла, мясо едят сами, а кожу натягивают на высокое дерево и поклоняются этой шкуре в день [праздника] Илии, дабы он избавил их от градобития и даровал урожай земли" .

Поражение громом какого-либо места считалось не случайным проявлением природы, а проявлением Божьего гнева. Хозяин пораженного места (или предмета) должны были принести кровавую жертву Уацилле. Пораженных молнией людей считали избранниками Бога за чистоту их души. В Дигории убитых молнией не хоронили на общем кладбище. Место для их захоронения должны были выбрать молодые черные бычки: их запрягали в новую арбу, в арбу укладывали тело покойного, бычков без погонщика выводили в поле и отпускали. За арбой следовали семь юношей и девушек, и там, где бычки остановились, и хоронили покойного. Считалось, что это место указано людям Богом. В данном случае покойного помещали не в могиле, а на поверхности земли, заваливали землей и камнями, образуя над ним курган. По убитому молнией не плачут. Собираясь вокруг устроенного кургана, женщины совершали песнопения с танцами. Курган, насыпанный над покойным, служил местом для принесения ежегодной жертвы в честь Уациллы в тот день, когда был убит покойный .

Уацилла - кавказская параллель христианского пророка Илии. По мнению знаменитого французского исследователя осетинского эпоса Жоржа Дюмезиля (1898-1986), Осетия унаследовала эту параллель в период первого этапа христианизации. При этом Ж. Дюмезиль отмечал, что "фольклорные связи святого пророка с грозой, молнией и со всем, что зависит от них в хозяйственной и религиозной жизни людей, отмечены на всем Ближнем Востоке, и Осетия лишь сохранила тут хоть и не скифскую, но очень древнюю традицию" .

У соседних народов Северного Кавказа поклонение богу-громовержцу повторялась в той или иной интерпретации. Культ почитания убитых молнией путешественники XIV-XVIII вв. отмечали у адыгов, черкесов, кабардинцев. Путешественник XIV в. Иван Шильтбергер писал о том, что он наблюдал у черкесов обычай класть убитых молнией в гроб, который потом вешали на высокое дерево, после чего приходили соседи, приносили кушанья и напитки и начинали плясать и веселиться . В честь бога грома у адыгов существовал танец шиблеудж. Во время танца пели "Песню о громе" - "Шибле уэрэд". В песне перечислялись имена некогда убитых молнией людей, клички животных и названия пораженных ею предметов. Родственники резали быков и баранов, а большую часть мяса раздавали бедным. Так они поступали в течение трех дней и повторяют то же самое каждый год, пока трупы совершенно не истлевали, считая, что человек, убитый молнией, святой. Бога-громовика кабардинцы называли Шибле. В его власти были вода, огонь, гроза. Считалось, что во время грозы Шибле скачет по небу на вороном жеребце и что раскаты грома не что иное, как отзвуки его небесной джигитовки . В период христианизации адыгов функции Шибле перешли к Илие (Еллэ) .

Впрочем, и другие христианские святые ассоциировались у осетин с языческим культом. Жертвы-кувды приносились Николаю Угоднику, Георгию Победоносцу, Архангелу Михаилу. В честь св. Николая и Георгия Победоносца слагались религиозные песни, в которых первый назывался Другом народа, а второй - Золотым. Дигорцы считают св. Николай исключительно своим покровителем. Исследователем З. Сосиевым в начале ХХ в. была записана легенда о том, как в давние времена живущие в горах дигорцы должны были переплыть море для того, чтобы убрать за морем на принадлежащих им полях урожай. Но поднялась буря, которая застала дигорцев в море, корабли потерпели крушение и весь народ должен был погибнуть. В это время все святые, возвращаясь от Бога, пролетали над этим местом. Тонущие, увидев святых, обратились к ним с молитвой о спасении. При этом один старец воззвал к святителю Николаю, обещая в случае избавления, "принести ему в жертву всех белых баранов, которых у дигорцев так много, как цыплят, и всех белых быков, которых у них столько, сколько белых баранов". И хотя святые уже пролетели над утопающими, св. Николай, услышав молитву, вернулся и перенес их за море. Предание гласит, что "за этот подвиг Бог сделал св. Николая старшим над всеми святыми и назначил покровителем дигорцев" .

В 1987 г. на бюро Ирафского райкома КПСС как о пережитках прошлого говорилось о том, что в Дигории "Регулярно справляются обряды "Фацбаданта", "Габона", "Задалески нана" и другие, посвященные языческим культам с жертвоприношениями" . Сегодня же осетины бережно восстанавливают свои древние обычаи и традиции. Наглядным примером этому служит открытие в середине 1990-х в с. Задалеск Ирафского района музея Матери - Задалесской Нана. По преданию, Нана спасла от полчищ Тимура 16 осетинских семей и таким образом были сохранены на Земле последующие поколения осетин.

Распространение христианства у осетин происходило неравномерно, в отдельные периоды. Оно проникало к осетинам-аланам большей частью из Грузии, особенно в ХI - начале XIII в. Но первое знакомство осетин с христианством произошло гораздо раньше: по сведениям начала XIX в., южные осетины или туальтцы приняли христианство из Западной Грузии (Лазики) в IV в. Впоследствии Лазика отшла к персам, и христианская проповедь среди народов Кавказа и Закавказья была ослаблена. В VI в. (562 г.) византийский император Юстиниан I заключил с персами мир, по которому грузинское царство Лазика отошло к римлянам. Вероятно, именно в этом году Юстиниан совершил первый поход на территорию современных Осетии и Кабарды, на которой в то время расселялись аланы, после чего получил титул Alanicus. Он подчинил себе все горские народности от Терека до Кубани, после чего у осетин начало распространяться христианство. В большей степени миссионерская деятельность Юстиниана затронула Северо-западный Кавказ: постепенно греческое духовенство проникало в Кавказские горы; началась постройка церквей; появились епископы, пришедшие из Греции. Исследователь истории народов Кавказа XIX в. Пфаф говорит о том, что Юстинином на Кавказе было учреждено два епископства - в Никопсисе на Таманском полуострове и в местности Кызбурун, неподалеку от современного Нальчика . Большой популярностью имя Юстиниана пользовалось у адыгских народов. По народным сказаниям, Юстин или Юстус (так они называли Юстиниана) был союзником адыгов и даже называл себя адыгейским витязем. Адыги настолько обожествляли Юстиниана, что на протяжении веков сохранили клятву юстиниановым троном . В. Пфаф также писал о том, что к числу церквей, сооруженных при Юстиниане I можно отнести Юс-Дзуар близ аула Гальата в Дигории . Таким образом, древние осетины-аланы включали в свои домонотеистические культы элементы христианской обрядовости. Впрочем, и Пфаф отмечает, что "при известной дикости и необузданности масс осетин того времени нельзя и предполагать о существовании их истинного христианства; можно предполагать только о знакомстве их с обрядностью средневекового христианства" .

Распространение христианства на аланские земли продолжалось и позже, при Юстиниане II (Ринотмете), который в 579 г. направил посольство к хазарам . Но в начале VII в. продвижение христианства на Кавказе и в Закавказье было приостановлено в связи с мусульманскими походами арабских завоевателей.

Строительство целого ряда христианских храмов народное предание связывает с именем грузинской царицы Тамары (впрочем, сама себя Тамар называла царем), правление которой в Грузии пришлось на 1184-1207 гг. Тамара была в близких родственных связях с аланами-овсами; ее происхождение по линии матери связано с царствующей династией алан. Первый брак Тамары был заключен с Георгием Боголюбским - сыном великого князя Андрея Боголюбского, а второй - с Давидом-Сосланом, сыном аланского царя Джадароса . Осетины же подпали под большую зависимость грузинских князей-мтаваров.

В связи с нашествием на Кавказ монголов (1218 г.) распространение христианства у осетин было вновь прервано. Б. Пфаф считает, что к этому времени овсы уже "тяготились ненавистным для себя игом грузинских феодалов и потому с радостью отдались в руки татар" . В конце XIII в. осетины выступили против грузин и взяли г. Гори, в котором они находились под покровительством монгол в течение нескольких лет. После весьма длительного периода, строительство церквей грузинскими миссионерами в горных районах Южной и Северной Осетии возобновилось в XV-XVI вв. С именем грузинских миссионеров связана и последующая христианизация осетин, проходящая под руководством русского правительства в XVIII в.

Укрепление и расширение позиций России на Северном Кавказе привело к постройке в 1735 г. Кизлярской крепости и созданию в 1739 г. Кизлярской укрепленной линии, состоявшей из нескольких новых станиц. В результате увеличилось число церковных приходов с православным русским населением. В 1745 г. в Кизляре была основана Осетинская духовная комиссия, положившая начало миссионерской деятельности среди осетин. Инициатива учреждения этой миссии принадлежала грузинским духовным лицам - архиепископу Иосифу и архимандриту Николаю, подавшим в 1743 г. царице Елисавете Петровне челобитную о посылке для проповеди христианства среди осетин находившихся в Москве грузин архимандрита Пахомия и игуменов Христофора и Николая .

Направление в Осетию православной миссии из грузинских духовных лиц позволяло царскому правительству обойти условия Белградского договора, по которому Осетия считалась зависимой от Кабарды и должна была находится вне сферы влияния России. В 1745 г. православная миссия во главе с архимандритом Пахомием прибыла в Осетию и основала в районе с. Майрамадаг Осетинское подворье. Затем она развернула широкую миссионерскую работу среди осетин в городах Кизляре и Моздоке. Однако, очевидцы весьма критически отзывались о миссионерской работе среди осетин: "Все их обращение ограничивается крещением; они находили для этого много охотников, т. к. многие повторили этот обряд вследствие того, что окрещенным выдавалось за счет государства 12 аршин грубого полотна на сорочки и штаны, две высушенные севрюги и один латуневый крест" ; "Желание получить эти дары было так велико, что некоторые крестились по нескольку раз, переменяя для этого свое имя и переходя из своего прежнего местожительства в другое" .

Порта, по настоянию владетельных князей Большой Кабарды, выдвинула в 1764 г. России протест по поводу устройства Осетинского подворья на кабардинской земле. Осетинское подворье, из-за спора между грузинскими духовными лицами и жителями Куртатинского ущелья, было совершенно разорено. В связи с этим Св. Синод пришел к выводу о необходимости назначения руководителем миссии русского духовного лица и коренного преобразования всей миссионерской деятельности среди осетин. В 1771 г. главой Осетинской духовной комиссии был назначен русский священник из Тверской епархии протопоп Афанасий Лебедев .

В 1774 г. по Кучук-Кайнарджийскому трактату состоялось окончательное присоединение Кабарды к России. В 1785 г. было учреждено Кавказское наместничество, а вновь основанная Кавказская кордонная линия распространилась сплошной цепью военных укреплений от Терека до устья Дона. Миссионерской деятельности способствовали предания о прежней принадлежности к христианству, полуязыческие празднования христианских постов и праздничных дней, почитание Иисуса Христа, Девы Марии, Ильи Пророка, Георгия Победоносца и других святых. После окончательного присоединения Кабарды к России, христианская проповедь стала более активной. Если с 1745 по 1769 гг. было крещено 2142 осетина, то с 1771 по 1792 гг. уже 6057 человек. В Моздоке из числа крещеных горцев была образована казачья осетинская сотня.

Благоприятные возможности для принятия христианства осетинами создавали участившиеся случаи крещения видных осетинских старшин. В 1793 г. была учреждена Моздокско-Маджарская викарная епархия и упразднена просуществовавшая почти полвека Осетинская духовная комиссия. Существование Моздокской епархии было недолгим, в 1799 г., через шесть с половиной лет после учреждения, епархия была упразднена по причине "малочисленности ее церквей" . Все церкви с духовенством городов Моздока, Кизляра, Георгиевска, Александрова и Ставрополя снова были присоединены к Астраханской епархии, к титулу Астраханского епископа было прибавлено наименование Моздокский и Кавказский.

Воспользовавшись упразднением Моздокской епархии, кабардинцы крупной партией в 300 человек вторглись в осетинский аул Караджаев, где в церкви вел проповедь христианства русский иеромонах. Они разграбили церковь и изгнали из аула иеромонаха вместе с сопровождавшей его казачьей командой. Этим актом насилия кабардинцы пытались поддержать влияние мусульманства в Осетии. Однако, по повелению царя Павла I, за этот дерзкий поступок они были наказаны. Генерал Кнорринг во главе русского отряда двинулся в Кабарду и занял там несколько аулов .

В 1811 году кавказские военные власти обратили внимание на успех мусульманской религии среди горских народов. В результате проведенного разбирательства в 1814 г. была вновь возобновлена деятельность Осетинской духовной комиссии. Теперь она находилась в Тифлисе и подчинялась учрежденному в 1811 г. Грузинскому экзархату. В его ведение были также переведены из Астраханской епархии приходы с православным осетинским населением. Обращение осетин в христианство предписывалось теперь вести только духовными средствами, не прибегая к мирским побуждениям и не входя в разбирательство мирских дел .

Проповедники-миссионеры требовали постоянного наблюдения и руководства со стороны грузинских экзархов, т. е. грузинские священники, считавшиеся по службе в Осетии, большей частью жили с семьями в Грузии, бросая свои приходы на произвол судьбы. В 1829 году начальник войск в Кабарде Ушаков доносил митрополиту Ионе, что "в Дигорской области ни одного священника не находится и неизвестно куда они более уже года как уехали; дети остаются без крещения и умершие погребаются без всякого христианского обряда" . В 1836 г. во Владикавказе было открыто духовное училище. Уже в первый год его деятельности здесь обучалось 34 ученика - 33 осетина и один ингуш. По словам М. С. Тотоева, Владикавказское училище сыграло значительную роль в развитии осетин. Для своего времени воспитанники училища "были единственными тружениками на ниве просвещения осетинского народа" .

4 апреля 1842 года царь Николай I утвердил доклад Св. Синода об учреждении новой Кавказской епархии. Ее епископу поведено было именоваться Кавказским и Черноморским. Открытие Кавказской епархии произошло в разгаре длительной и ожесточенной войны с Шамилем и это очень осложняло распространение христианства среди горцев Северного Кавказа. 25 августа 1859 г. Шамиль был пленен в ауле Гуниб, а в первых числах июня 1860 года, по представлению Кавказского наместника князя Барятинского, было учреждено, "Общество восстановления православного христианства на Кавказе". С учреждением общества прекращалась деятельность Осетинской духовной комиссии . В 1885 г. состоялось разделение Кавказской епархии на три новых - Ставропольскую, Владикавказскую и Сухумскую. К Владикавказской епархии отошло 98 церквей Терской области. Епископская кафедра во Владикавказе была открыта в 1875 г. (первоначально на правах викариатства Грузинского экзархата), затем в 1885 г. к ней были присоединены входившие в Терскую область русские приходы Кавказской епархии. От иерархического подчинения Грузинскому экзархату Владикавказская епархия освободилась в 1894 г.

Но, несмотря на планомерную и непрерывную работу на протяжении более чем столетия, Русской православной церкви, осетины, в основе своей, лишь формально относили себя к христианам. На самом же деле они продолжали отдавать предпочтение своим святым местам - дзуарам. Место духовенства у них занимали свои жрецы-деканозы, приносившие жертвы дзуарам и совершавшие кувды - молитвы.

Главным выражением почтения к Богу у осетин является молитвенная трапеза, "кувд". То, что европеец назвал бы тостами, за осетинским столом имеет характер молитвенных речей, порядок которых строго предопределен. Первая такая речь всегда произносится во славу Великого Бога (Штыр Хусау), вторая - во славу покровителя Осетии св. Уастырджи (святому Уастырджи в православной традиции соответствует св. Георгий).

Кувд - моление, включает и обряд кровавого жертвоприношения. Для жертвоприношения осетины режут быка или барана. В дзуарах, перед тем, как зарезать жертвенное животное, по его голове проводят крестообразно огнем. Приносящий жертву, перекрестившись, режет животное, стараясь при этом, чтобы струя крови попала не на землю, а в подставленную посуду или специально вырытую для этого яму. Сваренное жертвенное животное разрезается на куски, а его голова кладется на отдельную тарелку. На столе также обязательно должны присутствовать три жертвенных пирога. По осетинским обычаям, каждая семья в течение года должна была устроить хотя бы один кувд. Традиция кувдов, порицаемая в советское время, в настоящее время традиция возрождена. Объявления о семейных кувдах, призывающие всех представителей фамилии собраться вместе в определенный день, печатают районные газеты.

Семейные кувды, как правило, проходят в мае-июне на специально отведенных для этого полянах. По сообщениям очевидцев, в 1878 г. для участия в кувде новопереселенцев из Дигории в станицу Черноярскую был приглашен священник С. Машитов. Кувд проходил за станицей, под деревом. Во время кувда священник увидел, что на дереве висели десятки черепов животных. Дигорцы объяснили священнику, что они верят в святость голов приносимых в жертву животных. Машитов, нарушая проведение кувда, начал говорить собравшимся о том, что такое верование является грехом. Собравшиеся потребовали от священника не осквернять проведение молитвенного собрания, однако, С. Машитов схватил палку и стал сбивать черепа с дерева. Такое осквернение народной святыни вызвало большое возмущение среди населения; народ ждал, что Бог покарает священника.

Автор "Терского сборника", рассказавший об этом случае в 1903 г., констатировал: "Как ни груб был прием, употребленный священником Машитовым для подавления суеверия, тем не менее он имел успех, и теперь черепа приносимого в жертву скота уже не вешаются на деревья" . Однако, в 2000-2001 г., во время полевых исследований в Дигории (Ирафский район Северной Осетии), автор видел, что спустя сто двадцать лет народная традиция мало изменилась. По прежнему, население Дигории, в том числе и в мусульманском анклаве, собирается на больших полянах на свои родовые кувды. И на больших деревьях, как и раньше, развешивают черепа жертвенных животных.

Кроме родовых, поминальных и кувдов по случаю больших праздников, в отдельных местностях существовала свои традиционные кувды. В Дигории исследователи начала ХХ в. наблюдали отправление домашнего кувда "бундори кувд" или "кувд нафаткак". Суть его заключалась в приношении жертвы домовому, могущему, по представлению дигорцев, принести семье как счастье, так и несчастье. Кувд этот устраивался каждой семьей втайне от других. Вечером мужчины резали барана и варили жертвенное мясо, женщины готовили пироги и ставили все это на стол. С наступлением темноты, вся семья выходила из комнаты, в которой был накрыт жертвенный стол. Таким образом комната была освобождена для того, кому приносилась жертва. Горцы считали, что если домовой принимает подношение, то он должен прикоснуться к пище. Через некоторое время кто-либо из мужской половины семьи входил в комнату и указывал на какое-либо из блюд, сдвинутое, по его мнению, домовым с места. Тогда объявлялось, что хранитель дома принял жертву. В следующей за этим трапезе могли принимать участие только члены семьи. Оставшиеся кости тщательно собирали и закапывали в землю .

Почитание старших

На протяжении веков шла трансформация в отношении аланов-овсов к старшему поколению. У предков осетин - алан, скифов и сарматов было ярко выраженное негативное отношение к старости. Осетинский нартовский эпос хранит предание о том, как нарты, не желающие стареть, по существующему обычаю бросались в море с высокой скалы. Они считали это блаженнейшим видом погребения и отличными похоронами . Среди нартов также был распространен обычай убивать стариков. Позже, осознав, что люди старшего поколения обладают большим опытом и мудростью, нарты упразднили этот обычай. Спустя века, осетины уже почти с обожанием смотрят на пожилых людей. "Власть старшего равна власти Бога", - гласит кавказская поговорка. А царевич Вахушти, описывая отношение осетин к своим старшим, отмечал их большую роль в разрешении различных спорных вопросов: "Кроме того, оказывают большой почет своим старцам и смотрят на них, как на своих патронов. Через этих старцев совещаются и мирятся, и все свои нужды удовлетворяют через них" .

Культ старших у народов Северного Кавказа неразрывно связан с культом предков. По преданию, даже после смерти предки незримо присутствуют рядом с потомками и влияют на их земную жизнь. Довольный своими потомками предок будет посылать им благополучие; поэтому предкам молятся и, поминая их, приносят в дар то, что они любили при жизни. У осетин до сих пор сохраняется традиция "кормления мертвых", согласно которой на устраиваемых по умершему поминках должно быть изобилие пищи, поскольку все съеденное поминающими служит кормлением для покойного.

Культ домашнего очага

Каждая горская сакля имела центральное помещение, где находится очаг. Считалось, что именно очаг охраняется духом - покровителем дома. Этот очаг являлся символом единения горской семьи, в нем должен быть поддерживаем постоянный огонь. С домашним очагом был связан многообразный культ: вокруг него собиралась вся семья и цепь, висящая над очагом, считалась священной. Однако, в конце XVIII - начале XIX вв. происходит частичное выселение осетин на плоскостные территории, расселение их среди казачьих станиц. Постепенно исчезают и некоторые многовековые традиции горцев. В частности, в доме горца появляется русская печь, вся пища готовится здесь и приготовление на очаге совершается только в особо торжественных случаях. Осетинский общественный деятель и писатель конца XIX - начала XX вв. Ахмед Цаликов с большой горечью говорил об утрате именно этой традиции: "...Забывается и исчезает из памяти горца и весь связанный с очагом патриархальный, торжественный культ... Самый характер горца начинает сильно видоизменяться. Горец чувствует, как исчезает гармония в его мыслях и в его жизни, которые давали столько уверенного спокойствия и самообладания его предкам. Жизнь выбивает его каждодневно из обычной колеи. Жизнь соблазняет его каждодневно разнообразием возможностей. Жизнь безжалостно смеется над всем, чему десятки лет поклонялись его отцы, что свято чтили его деды..." .

Традиции связанные с семейным очагом, в том числе и культ надочажной цепи, оказались к нашим дням совершенно утраченными. В древних святилищах-дзуарах, возрождаемых в настоящее время в Северной Осетии, надочажная цепь вывешивается на почетном месте как дань памяти предкам, но функции ее при этом фактически не восстанавливаются.

Поэма об Алгузе. М., 1993.
Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966.
Магомедов А.Х. Общественный строй и быт осетин: XVIII-XIX вв. Орджоникидзе. 1974.
Сосиев З. Станица Черноярская. // Терский сборник. Вып. 5. Владикавказ, 1903.
Dumеzil Georges. Romans de Scythie et d'Alentour. Paris, 1978.
Дюмезиль Ж. Скифы и нарты. Сокращенный перевод с французского А.З.Алмазовой. М., 1990.
Путешествие Ивана Шильтбергера по Европе, Азии и Африке с 1394 по 1427 год. Перевел с немецкого и снабдил примечаниями Ф. Брун// Записки императорского Новороссийского университета. Одесса, 1867.
Аутлева С. Фольклорная экспедиция в район Моздока и Малой Кабарды// Вестник КБНИИ. Нальчик, 1970.
Рижский М. О культе Шибле у шапсугов// Материалы шапсугской экспедиции 1939 г. под редакцией С.А.Токарева и Е.М. Шиллинга. М., 1940.
Шортанов А. Адыгские культы. Нальчик, 1992.
За действенность атеистического воспитания. // Ленинец. 6 августа 1987 г.
Тменов В.Х. Осетинское язычество в системе средневековых религиозных верований народов Северного Кавказа. // Проблемы этнографии осетин. Выпуск 2. Владикавказ, 1992.
Кавказский календарь за 1917 г.
Пфаф В. Б. Материалы для истории Осетии. // Сборник сведений о кавказских горцах, издаваемый с соизволения Его Императорского Высочества Главнокомандующего Кавказской Армией при Кавказском горском управлении. Вып. V. Тифлис, 1871.
Кудашев В. Исторические сведения о кабардинском народе. Нальчик, 1991.
Пфаф Б. Материалы для истории Осетии. // Сборник сведений о кавказских горцах, издаваемый с соизволения Его Императорского Высочества Главнокомандующего Кавказской Армией при Кавказском горском управлении. Вып. V. Тифлис, 1871.
Доброклонскии А. Руководство по истории Русской церкви. М., 1893. Вып. IV.
Знаменский П. Учебное руководство по истории Русской церкви. Изд. II. СПб., 1904.
Тотоев М. Развитие просвещения в 30 - 40-е гг. XIX в. под влиянием русской культуры//Известия Северо-Осетинского научно-исследовательского института. Дзауджикау, 1948. Т. XIII. Вып. I.
Сосиев З. Станица Черноярская. // Терский сборник. Вып. 5. Владикавказ, 1903.
Цаликов А. Кавказ и Поволжье. Очерки инородческой политики и культурно-хозяйственного быта. М., 1913.