Уже второй год Чрезвычайным и Полномочным послом Российской Федерации в Таджикистане является Рамазан Гаджимурадович Абдулатипов. Член редсовета журнала, ученый секретарь Института востоковедения РАН Надежда Емельянова встретилась в Душанбе с Рамазаном Гаджимурадовичем и попросила посла поделиться с читателями "Ирано-Славики" своими мыслями о ситуации в Таджикистане, о том, каким темпами, по его мнению, идет развитие страны, и каковы на его взгляд, перспективы взаимоотношений России и Таджикистана.
Все познается в сравнении, - сказал Рамазан Гаджимурадович. Надо учитывать состояние, в котором складывалось развитие Республики Таджикистана после развала СССР.
В тот период в республике было несколько политических течений. Одни из них имели более светскую направленность, стремясь к созданию государства современного типа. Их сторонники придерживались той точки зрения, что социализм дал таджикам много хорошего и что без СССР и России Таджикистан будет испытывать большие трудности.
Другие течения были ориентированы на использование норм шариата при строительстве нового государства. Их сторонники утверждали, что пока Таджикистан находился в составе СССР, центр только годами эксплуатировал ресурсы республики, и из-за этого Таджикистан оказался самой слаборазвитой страной по сравнению с другими республиками бывшего СССР.
Этот тезис можно услышать и сейчас, однако уже несколько в иной тональности, мол, мы были самыми слаборазвитыми в Советском Союзе, но у нас много хлопка, природных ресурсов, и, если их правильно использовать, мы будем одной из богатейших стран мира.
Надо сказать, что подобные тенденции - общие, они отмечались после развала СССР повсюду, начиная от Прибалтики, заканчивая самой Россией. В России тоже ведь говорили, что, мол, мы слишком много отдаем другим республикам, что без них мы будем лучше развиваться и что никто нам не нужен. Помните программную работу Солженицына "Как нам обустроить Россию?", где он писал, что нужно "избавиться от азиатского подбрюшья"?! Вот так - одни избавились от "подбрюшья", другие от "сердца", третьи от "мышц", четвертые от "головы"! Соответственно, возрождать каждый организм пришлось заново.
В каждой стране были и остаются общие и специфические проблемы. В Таджикистане власть была слабая, нежизнеспособная, и это обернулось гражданской войной. Менялись президенты. Но, в конечном счете, после избрания Эмомали Рахмонова председателем Верховного Совета, а потом и президентом Таджикистана процесс выстраивания новой государственности, так или иначе, постепенно вошел в русло национального согласия. Главный тезис был следующим: если мы будем продолжать в том же духе, то, в конце концов, от таджиков в стране ничего не останется, нация будет уничтожена как таковая нами самими. Правда, таджики живут не только здесь, значительное их число в Афганистане, Узбекистане. Достаточно много таджиков сейчас проживает в России.
Поэтому поворотной точкой развития Таджикистана стало подписание мирных договоренностей в Москве в 1997 году. Я тоже участвовал в этом процессе - будучи заместителем председателя Правительства, встречался с Эмомали Рахмоновым и Саидом Абдулло Нури.
Для меня было странным, что здесь разразилась гражданская война. Находясь в Таджикистане в 1989 году, я побывал в Хороге, Согдийской области, Курган-Тюбе, и везде я встречал очень доброжелательных, с высокой внутренней культурой, достаточно спокойных, уравновешенных людей. И для меня до сих пор необъяснимо - как такая жестокая гражданская война могла возникнуть внутри единой таджикской нации.
Можно сказать, что с 2000 г. Таджикистан развивается довольно спокойно. Пять-шесть лет это, конечно же, срок очень маленький даже для отдельно взятой семьи, не говоря уже о целом государстве или народе. Мне кажется, что за это время сделано много. Сформирована достаточно крепкая власть, которая полностью контролирует ситуацию. Люди также сами ищут и находят способы выживания: кто торгует на рынке, кто становится мигрантом, кто занимается чартерной торговлей, кто держит скот, обрабатывает землю, выращивает овощи и фрукты.
Даже за период моего пребывания здесь в качестве российского посла произошли разительные перемены. Увеличилось качество и количество транспорта. Идет строительство новых домов. Если лет пять назад здесь можно было купить двухкомнатную квартиру за 4 тысячи долларов, то сейчас она стоит 40 тысяч. Развернуто бурное строительство. По Варзобу, Рамиту на 30-40 км тянутся дома, рестораны, кафе. То есть люди постепенно адаптируются к новым социально-экономическим условиям. Политически же для них важно спокойствие, а кто чем занимается, это им по большому счету не важно - главное, чтобы не мешали жить. Здесь по сравнению с Россией, с моим Дагестаном перемены разительные. И при том, здесь нет десятков машин с маяками, мигалками,сиренами. Ездит всего небольшое число подобных автомобилей - машина президента и двух-трех человек из руководства республики. Фактически нет бандитских группировок, рэкета. Власть достаточно убедительно контролирует ситуацию. Но при том - это переходное общество. И как на всем постсоветском пространстве здесь были и есть свои негативные тенденции - от полной расхлябанности и гражданской войны к усилению тоталитаризма. Как, впрочем, и других постсоветских республиках. Тем не менее, мне кажется, что местный авторитаризм не подавляет все и вся вокруг. Авторитаризм, возможно, проявляется в том, что государство держит ресурсы в своих руках и контролирует их: при этом здесь все-таки наиболее открытый режим в Центральной Азии. Это определяется, наверное, и характером культуры самого президента. Он человек очень открытый, общительный, выступая на таджикском, разумеется, языке, всегда находит контакт с аудиторией. Эти личные качества смягчают элементы существующего здесь авторитаризма. В целом, это также общая тенденция, сохраняющаяся на постсоветском пространстве, закономерный процесс, отрицать который невозможно. Здесь по многим параметрам прекрасные условия для завершения переходного периода и есть перспектива строительства светского демократического государства. Президент принципиально стоит на том, что это должно быть светское государство, что это должно быть государство с рыночной экономикой. Он очень четко пытается реализовать здесь крупные энергетические проекты, проекты по горнодобывающей и перерабатывающей промышленности. Здесь рядом неспокойный Афганистан, Пакистан, послереволюционная Киргизия, постмятежный Узбекистан. Поэтому конечно имеются некоторые факторы, которые отпугивают инвесторов. Как правило, здесь инвестируют на уровне апробирования и экспериментирования, создают проверочные проекты. Например, серьезному инвестору не жалко нескольких сот тысяч долларов, и для проверки ситуации он их одноразово вложит, имея в виду действительно крупномасштабные перспективы. Поэтому пока единственный постоянный инвестор - Россия. Мы где-то около 600 миллионов долларов запланировали на строительство Санги-Тудинской ГЭС. Идет очень активное строительство и в ноябре месяце перекрыта река Вахш. Это - РАО-ЕЭС, А.Б. Чубайс, который показывает себя как эффективный менеджер и очень четко проводит эту работу.
Второй крупный проект - Рогунская ГЭС. Параллельно идет строительство алюминиевого завода. Это - наша российская кампания РусАл, и в течение 8-10 лет сюда должно быть инвестировано 2 миллиарда 300 миллионов долларов.
Пока идет обсуждение технических вопросов: какая высота, какой тип плотины, как учесть, что было сделано в советское время. Рогун ведь был на 40% уже построен. Два новых агрегата, которые были переброшены сюда в то время, еще лежат здесь на складах. Сохранилось около 30 км подземных туннелей, машинные залы, вмонтированные в скалы. По-моему, только Советский Союз мог провести подобную работу, да еще на таком высоком уровне!
Сейчас мы активизируем здесь деятельность Газпрома и ЛУКОЙЛа. Их инвестиции пока невелики, но я думаю, что перспективы для них очень хорошие. В горнорудной промышленности активизируется "Зарубежцветмет", Высший Горный совет под руководством Юрия Шафранника, строится пятизведочная гостиница. Сдали недавно один из домов, которые возводят московские строители. Открыли офис нашей компании "Вымпелком". Здесь открыто 8 представительств регионов России. Только что закончили межпарламентский форум по межрегиональному сотрудничеству под эгидой С. Миронова и М. Убайдуллоева. В нем приняли участие около 300 человек из России, и было подписано 15 соглашений. Этот форум будет проводиться ежегодно. В следующем году он, скорее всего, пройдет в Оренбургской области.
Главное, чем Россия богата - это ее духовный и культурный потенциал; благодаря ему она может оказывать влияние на ближнее и дальнее зарубежье (и это она как раз делает менее всего убедительно!). Таджикистан вообще страна русского языка. Я даже сказал бы - страна русской литературы, русского кино, русского театра. Но в Москве с 1994 года до сих пор не реализовано соглашение по строительству культурного центра. Идет бесконечный поток писем, в которых говорится, что надо активизировать нашу работу в культурной и гуманитарной сфере, подписываются межгосударственные документы, а культурный центр в Москве не открывают. Я с этим вопросом дошел почти до всех министров России, до обоих председателей Палат российского Парламента и председателя Правительства. И никто этот вопрос не решает до сих пор. Не могут решить вопрос передачи гостевого дома, который в советское время был отведен под постпредство Таджикистана на улице Чаянова. Но его не передают, этот вопрос не могут решить. Между тем, здесь в Душанбе уже забронировали участок для строительства культурного центра. Мне дали участок для строительства загородной резиденции посла. То есть, таджики идут нам навстречу. Но ведь это вопросы паритетов! И мы не можем в одностороннем проекте реализовывать проекты, если не помогаем другой стороне. По-моему, в истории еще не было такого случая, чтобы президент одной страны писал президенту другой страны, чтобы тот построил культурный центр своей страны. А ведь Э.Рахмонов обратился к В.Путину с письмом, в котором просил ускорить строительство российского культурного центра в городе Душанбе. И опять, как говорится, ни ответа, ни привета. Все всё понимают, и никто ничего не хочет делать. Если бы был культурный центр с хорошей библиотекой, концертной площадкой, курсами по русскому языку, то очень многих проблем здесь удалось бы избежать. Франция, Индия, Китай, Америка свои культурные центры здесь создали, а мы не можем! Мы при Торгпредстве РФ построили флигель-пристройку, в котором сделали культурный деловой центр. Им руководит моя жена (на общественных началах).
Я попросил руководителя Росзарубежцентра Элеонору Митрофанову дать хотя бы 7 тысяч долларов на культурный центр, но она отказала на том основании, что нет культурного центра. Культурного центра нет, потому что нет денег, денег нет потому, что нет культурного центра!
В Москве нет таджикского культурного центра. Миллион таджиков в России, и их зачастую обвиняют в том, что они не знают русского языка. Но для того чтобы мигранты адаптировались к обществу, необходимо создавать соответствующие условия.
На сегодняшний день нам, здесь в Таджикистане, остается только обходиться теми мероприятиями, которые проводим у себя в посольстве, в театре Маяковского, в культурном деловом центре.
Еще раз подчеркиваю, что эта страна - стопроцентно российское культурное пространство. Во время гражданской войны отсюда уехало 500 тысяч русских, российских людей. И если мы сейчас не будем активизироваться, то здесь со временем не будет русского языка, родного для таджиков в том числе.
Здесь была наша пограничная школа, а ее передали не Минобороны РФ, а городу Душанбе. Я сам переговорил с мэром города, и нам обещали вернуть эту школу под финансовое обеспечение Минобороны России. Минобороны РФ отказывается взять российскую пограничную школу только на том основании, что она принадлежит другому ведомству. Я вернул эту школу обратно, но финансирования у меня нет. В конце концов, нам пошел навстречу президент РусАла Олег Дерипаска и стал платить заработную плату учителям школы. Ученики - это русские дети! В том числе и дети многих пограничников, которые остались здесь после вывода российских погранвойск. 600 человек учится в этой школе, и до сих пор нет необходимого финансирования. Между прочим, за последние 10 лет Турция открыла в Таджикистане 9 своих школ.
Проекты различного рода могут лежать в Правительстве России полгода, а то и год. Знаю это, потому что там работал. Если за дело каждый день не бороться! У меня еще имеется возможность переговорить с Председателем Правительства, потому что меня знают по прежней работе. А если здесь сидит просто дипломатический сотрудник, то он никуда не пробьется. Вместо того, чтобы заняться конкретными делами - бесконечная демагогия!
До сих пор не выстроена модель работы с соотечественниками. Раздаем по 60-80 сомонов старикам, но это же не работа! Надо чтобы они были в культурном, языковом, гражданском пространстве РФ, чтобы их можно было при необходимости защитить. Когда я был министром по делам национальностей, приглашал, например, казахского министра и говорил: давайте подписывать договор, согласно которому будем смотреть, как себя казахи чувствуют в России, как русские в Казахстане. Давайте работать на паритетной основе: мы заботимся о казахах в России, вы - о русских в Казахстане. И на первом месте стоит изучение русского языка, должно быть равное число школ и так далее. А сейчас такого министерства нет, а в сферу компетенции МИД РФ такие вопросы не входят. Сама работа не систематизирована: мы сюда присылаем книги по русскому языку на 200 тысяч долларов - я уже неоднократно говорил: дайте нам 50 тысяч долларов, мы здесь эти книги подготовим. Приходят книги, а потом лежат грудой на подоконниках в школах, потому что здешняя и российская программы не совпадают. А мне отвечают: ничего не знаем, нам сказали послать, мы и послали.
Вот началась президентская программа по переселению соотечественников в Россию. Где-то это справедливо - если кто-то хочет ехать, давайте создадим условия. Но разве можно инициировать массовое переселение русских. Мы делаем то, что здесь делали сторонники религиозного развития государства в начале 1990-х. Они пытались выдавить русское население. Теперь мы делаем то же самое и думаем, что исправляем ситуацию. На самом деле, может быть, мы ломаем судьбы людей. Живущие два-три поколения в Таджикистане не смогут жить в Сибири! Особенно не выдержат адаптации люди старшего поколения. Они привыкли к другому климату, другим продуктам питания, другим человеческим отношениям, в конце концов!
Сейчас мы это инициируем, вместо того, чтобы еще раз пристально посмотреть, каково здесь положение русских, как они представлены в органах государственной власти, в партиях. Вместо того, чтобы оказывать им содействие, полное равнодушие и такая формальная мало нужная работа, фундаментальной выстроенной работы нет. Вот мы провели сейчас Конгресс соотечественников, ну и что мы решили там? Почему бы не постановить, что мы будем строить наши отношения в зависимости от того, как себя здесь будут чувствовать русские. Почему бы это не сказать? Мы стесняемся! А поднимаем шум, когда процессы выходят из-под контроля. Я ставил этот вопрос перед Президентом. И он относится к этим проблемам с пониманием. Мы реализуем здесь крупные проекты, почему бы бывшим специалистам не создать условия, чтобы они, например, возвращались на Нурекскую ГЭС? Многие из них абсолютно работоспособны, а главное - обладают бесценным профессиональным опытом.
Указом Президента определено, что координатором внешнеполитических отношений России является МИД, но от него порой мало что зависит. Разве может внешняя политика быть успешной без внешнеэкономической деятельности государства? Это все стихия. Только благодаря президенту России В.В. Путину сюда пришли Анатолий Чубайс и Олег Дерипаска. По его личному указанию. А так, внешнеэкономической стратегии, как представляется из Таджикистана, нет вообще. Внешнеполитическая деятельность не имеет своего ресурсного обеспечения, если нет внешнеэкономической деятельности, внешней торговли, четкой информационной политики. В Таджикистане перекрыт первый канал российского телевидения, вместо российской программы "Вести России" дали программу, которая у нас идет на Европу. Но здесь живут российские люди, а миллион таджиков - в России, и их родственники здесь. Все население охвачено внутрироссийской проблематикой. Я говорю: на Таджикистан надо давать российскую программу вещания. Мои слова остаются без внимания. То есть информационно мы не можем влиять на ситуацию, в культурной сфере беспомощны. И вот собственные инициативы, беготня и составляют основу нашей работы. Это я говорю не как дипломат, а как политик, руководитель. Мои связи еще продолжают работать. А просто дипломаты сидят и пишут телеграммы о том, что здесь такого-то числа прошел съезд такой-то партии, на следующий день: вчера выступил президент и сказал то-то. Всё! Дипломатия, она должна быть сегодня более конкурентоспособной и эффективной, а не просто фиксированием фактов.
Например, я приезжаю в Москву, я - Чрезвычайный и Полномочный посол, но ни в одно учреждение со своими документами я не могу зайти. Ни в Совет Федерации, ни в Госдуму, ни в РАО-ЕЭС. Меня никуда не пропустят. Как рядовому колхознику, мне надо звонить, заказывать пропуск, показывать паспорт. А то, что у меня написано Чрезвычайный и Полномочный, знают только моя семья, друзья и в Министерстве иностранных дел. Остальным это не нужно. И я попросил Сергея Михайловича Миронова выписать мне удостоверение советника Председателя Совета Федерации, чтобы я с этим удостоверением везде мог пройти, дабы пробивать вопросы, касающиеся Таджикистана - от Ю.М. Лужкова до министров. Хорошо, что в МИД пускают еще. Это - частный пример, который показывает, что мы не дооцениванием внешнеполитическое ведомство и нашу миссию, миссию наших российских Посольств.
Надо признать, что в МИД РФ много квалифицированных весьма грамотных специалистов, но при этом они не имеют достаточных полномочий для решения конкретных вопросов развития двусторонних отношений, которые они обязаны "продвигать", содействовать их решению, в силу их статуса дипломатических представителей Российской Федерации.
Хотел бы надеяться, что в обозримом будущем ситуация переменится к лучшему.
